Разные измерения армянской государственности и их геополитические последствия

     

Последние геополитические шаги Армении, особенно в контексте армяно-турецких отношений, и вызванные ими процессы, требуют достаточно глубокого анализа самой сути армянской государственности. На сегодня членами ООН являются 192 государства. Но в мире существуют государства, которые не являются членами данной организации. Это государства, все еще не признанные международным сообществом, или же признанные одним или несколькими странами. К данной категории принадлежат, например, Тайвань, Нагорный Карабах, Абхазия и ряд других государств.

Все эти страны имеют ряд общих признаков. Это признаки политического характера, такие как де-факто и де-юре контролируемые территории, население, законы, которые распространяются на население, живущее в пределах данной территории. Однако кроме политических существуют и другие признаки, которые в основном затрагивают вопросы национального самосознания, менталитета, мировосприятия, исторической и географической памяти.

Все эти компоненты можно условно объединить в единый историко-психологический аспект. Иногда политические и историко-психологические аспекты и характеристики не совпадают друг с другом. В основном это наблюдается в случае потери государством или народом своей исторической территории в результате перенесенного военно-политического поражения. В Европе это наглядно проявляется в Венгрии, которая по Трианонскому договору 1920 года лишилась почти 2/3 своих исторических земель. Аналогичные примеры можно встретить и в других регионах планеты, в Латинской Америке, Азии и Африке.

Но самым, пожалуй, наглядным примером является армянский прецедент. С незапамятных времен границы армянской государственности совпадали c этническим ареалом армянского народа. Поползновения соседних государств, нашествия различных завоевателей и другие исторические вызовы привели к падению независимой и единой армянской государственности. В истории армянского народа наступил длительный период борьбы за восстановление своего независимого государства.

Однако даже в период отсутствия независимой государственности понятие «Армения» продолжало существовать в мире и в регионе, а в мировосприятии и самосознании армянского народа Армения сохраняла свои исконные историко-географические границы, которые практически совпадали с границами этнического ареала армянского народа.

Такое мировосприятие сохранилось у нашего народа до сих пор. Даже Геноцид 1915 года не сумел ни искоренить, ни даже изменить в армянском самосознании психологическое восприятие Армении. Восстановление независимой государственности и появление на карте мира Республики Армения и Нагорно-Карабахской Республики открыло новую страницу в истории армянского народа.

Однако политическое и историко-психологическое измерения армянской государственности далеко не совпадают, особенно в Диаспоре. Эта специфика сформировала довольно своеобразную структуру геополитического поведения армянской государственности с присущими ей табу. Тот или иной внешнеполитический шаг, который кажется логичным с политической точки зрения, становится алогичным по историко-психологическим соображениям и, наоборот.

В данном контексте наиболее наглядным примером предстает турецкий вектор армянской внешней политики. Взаимоотношения с Турцией во многом из-за Геноцида 1915 года и нежеланием Турции признать его являются самым, пожалуй, щепетильным как для армянской внешней политики, так и для армянского менталитета.

У армянского народа сформировалось устойчивое морально-психологического недоверия к Турции. Именно поэтому подписание армяно-турецких протоколов и вызвало неоднозначную реакцию в армянском мире. До подписания армяно-турецких протоколов, в армянском сознании историко-психологические и политические компоненты государственности никогда не сталкивались, хотя иногда и противопоставлялись друг другу.

С чисто геополитической точки зрения налаживание отношений с Турцией создает серьезные перспективы для эффективного геополитического маневрирования, особенно во взаимоотношениях с глобальными и региональными игроками, которые проявляют нескрываемый интерес к этому. Данное направление армянской внешней политики укрепляет базу нашего геополитического балансирования.

С другой стороны, как уже отмечалось, потепление во взаимоотношениях между Ереваном и Анкарой неоднозначно воспринимается в армянском мире, особенно в Диаспоре, и создает в нем определенные трения. Между тем связка Родина-Диаспора, в свою очередь, также предстает ключевым компонентом современной армянской государственности и любые, пусть даже незначительные, трещины, конечно же, не в интересах нашей государственности.

В данной ситуации возникает извечный вопрос: что делать? Наиболее нежелательным сценарием развития ситуации здесь было следование логике “кто виноват”. Эта логика ущербна и еще более поляризовывает армянский мир. Как не парадоксально, но каждая сторона права по-своему, учитывая то, что берется за основу анализа – политическая сторона или историко-психологические аспекты.

Наиболее целесообразным выходом из сложившейся ситуации представляется разработка единой геополитической доктрины, которая впитает в себя все аспекты, как политического, так и историко-психологического характера. Конечно, это будет очень трудным и, возможно, долгим процессом. Но другой альтернативы у нашего народа и нашей государственности попросту нет, особенно учитывая наличие таких вопросов, как признание Геноцида и решение Карабахского вопроса.

Армянство, имея достаточный потенциал для их решения, должно суметь сделать это – разработать для всей нации доктрину единства.

Давид Бабаян, политолог, специально для агентства «Новости-Армения».

Мнение автора может не совпадать с позицией редакции